«Сисмонди – первый оппонент, которого классическая школа встречает на своем пути»
Ш. Жид и Ш. Рист
Идеи А. Смита и Д. Рикардо играют в истории экономической науки необычную роль. Их взгляды многогранны, дают широкую свободу для трактовок, которые послужили источником различных, идейно противостоящих и конкурирующих, экономических доктрин – либерализма и социализма.
На этапе завершения классической школы происходило неизбежное осмысление таких новых явлений экономической действительности, как рост бедности и обостряющиеся социальные конфликты. Эти явления плохо вписывались в изначальную идеи А. Смита о том, что «невидимая рука» рынка приводит в соответствие частный и общественный интерес и соответственно обеспечивает социальную гармонию. В результате такого идейного осмысления некоторые авторы продолжали отстаивать либеральную идею, другие встали на позиции альтернативной либерализму экономической доктрины – социализма. Первая группа авторов представлена прежде всего Дж. Ст. Миллем.
Джон Стюарт Милль (1806–1873), один из завершителей классической политической экономии, которому удалось не только систематизировать идеи классической школы, но и сформулировать ряд оригинальных положений, развивающих концепцию классической школы.
Работа Милля «Основы политической экономии» (1848) стала учебником для нескольких поколений экономистов Европы. Милль так сформулировал свою задачу: написать обновленный вариант «Богатства народов» А. Смита и «Начал» Д. Рикардо с учетом возросшего уровня экономических знаний и самых передовых идей современности. При этом Милль полагал, что при любом изменении этих знаний и идей, общим практическим принципом должно оставаться laissezfaire и любой отход от него является несомненным злом.
Как и Рикардо, Милль считал, что предметом политической экономии должны быть законы распределения. При этом он сознательно противопоставлял законы производства и законы распределения, считая законы производства «естественными», а законы распределения – зависимыми от человеческих решений и от законов и обычаев конкретного общества.
В трактовке природы стоимости Милль, по сути, порывает с классической политической экономией. Богатство, по его мнению, состоит из благ, обладающих меновой стоимостью как характеристическим свойством. Вещь, за которую ничего нельзя получить взамен, как бы полезна или необходима она ни была, не является богатством. Например, воздух, хотя и является абсолютной необходимостью для человека, на рынке никакой цены не имеет, так как его можно получить практически безвозмездно. Но как только ограничение становится ощутимым, вещь сразу же приобретает меновую стоимость. Денежным выражением стоимости товара является его цена.
Цены устанавливаются конкуренцией, которая возникает из-за того, что покупатель старается купить дешевле, а продавцы – продать дороже. При свободной конкуренции рыночная цена соответствует равенству спроса и предложения. В длинный период времени цена товара не может быть ниже издержек его производства, т. к. никто не хочет производить себе в убыток. Поэтому состояние устойчивого равновесия между спросом и предложением «наступает только тогда, когда предметы обмениваются друг на друга соразмерно их издержкам производства».
В определении таких категорий как капитал, факторы накопления, заработная плата, прибыль, рента Милль в целом воспроизводит идеи А. Смита и Д. Рикардо, дополняя их некоторыми трактовками. Капиталом Милль называет накопленный запас продуктов труда, возникающий в результате сбережений и существующий при условии «его постоянного воспроизводства». Сами сбережения понимаются как «воздержание от текущего потребления ради будущих благ».
Происхождение прибыли Милль объясняет так же, как Смит и Рикардо: «Прибыль возникает не вследствие обмена …, а вследствие производительной силы труда… Если продукт, производимый всеми трудящимися страны, на 20 % больше продукта, потребляемого трудящимися в виде заработной платы, то прибыль составляет 20 %, каковы бы ни были цены».
Получаемая капиталистом прибыль должна быть достаточной для трех видов выплат. Во-первых, награды за воздержание, т. е. за то, что он не потратил капитал на собственные нужды и сохранил его для производственного употребления. Эта величина должна быть равной ссудному проценту, если владелец капитала предоставляет другому вести дело. Если владелец капитала применяет его непосредственно, то он вправе рассчитывать на больший доход, чем ссудный процент. Разница должна быть достаточной для платы за риск и за искусное управление капиталом.
Эти три части прибыли могут быть представлены как процент на капитал, страховая премия и заработная плата за управление предприятием. По Миллю, существует и более специфический вид прибыли, похожий на ренту. Речь идет о производителе или торговце, имеющем относительные преимущества в деле. Поскольку его конкуренты не имеют таких преимуществ, то «…он может поставлять на рынок свой товар с издержками производства меньшими, чем те, которыми определяется его стоимость. Это… уподобляет обладателя преимущества получателю ренты».
По мере развития общества норма прибыли уменьшается, достигая постепенно минимума, который все еще побуждает осуществлять накопления и производительно использовать накопленные средства (этот закон существует, по Миллю, как тенденция).
Продолжая традиции своих предшественников, Милль явился автором ряда оригинальных идей в области теории денег, кредита и торговых кризисов. Сущность денег Милль анализировал, исходя из простой количественной теории денег и теории рыночного процента. «При прочих равных условиях стоимость денег меняется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества понижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает ее в совершенно одинаковой пропорции… Это – специфическое свойство денег».
С другой стороны, Милль подчеркивал, что одно лишь увеличение количества денег не ведет к росту цен, если деньги уходят в запасы, или если увеличение их количества соразмерно увеличению объема сделок (или совокупного дохода).
Анализируя последствия инфляции, Милль отметил, что рост цен снижает реальную величину долгов и потому работает в пользу дебиторов и против кредиторов.
Заслугой Милля является анализ природы кредита в экономике. По Миллю, кредит не увеличивает производительные ресурсы страны, но благодаря нему они более полно используются в производительной деятельности». Источником кредита служит капитал в денежной форме, не имеющий в данное время производительного употребления. Главным инструментом выдачи кредита под процент становятся депозитные банки. При этом банковский кредит будет влиять на цены так же, как повлиял бы на них рост предложения золота.
Милль заметил, что кредит радикально меняет торговую конъюнктуру, расширяя платежеспособный спрос и воздействуя на предположения субъектов. Предположим, сложилось общее мнение, что цена какого-нибудь товара, по всей вероятности, должна повыситься, торговцы проявляют склонность получить прибыль от ожидаемого роста цен. Уже сама по себе эта склонность способствует осуществлению ожидаемого результата, т. е. росту цены, и если этот рост значителен и идет все дальше, это привлекает других спекулянтов. Они совершают новые покупки, что увеличивает объем выданных ссуд и, тем самым, рост цены, для которого вначале были известные разумные основания, выходит далеко за пределы этих оснований. Спустя некоторое время рост цены прекращается, и держатели товара, считая, что наступило время реализовать свою прибыль, спешат продать его. Цена начинает падать, владельцы товара во избежание еще больших потерь устремляются на рынок, а так как при таком состоянии рынка покупателей бывает мало, цена падает гораздо быстрее, чем поднималась.
Малые колебания такого рода происходят и при отсутствии кредита, но при неизменном количестве денег повышенный спрос на одни товары уменьшает цены других. Но при использовании кредита экономические субъекты черпают из бездонного, ничем не ограниченного источника. Поддерживаемая таким образом спекуляция может охватить даже все товары сразу. В итоге возникает торговый кризис. Для торгового кризиса типично быстрое падение цен после того, как они возросли под влиянием спекулятивного оживления. И казалось, они должны были бы снизиться только до того уровня, от которого началось их повышение, или до того, который оправдывается потреблением и предложением товаров. Однако они падают гораздо ниже, поскольку когда каждый несет потери, а многие терпят полное банкротство, даже солидные и известные фирмы с трудом могут получить тот кредит, к которому они привыкли. Это происходит потому, что… никто не чувствует уверенности в том, что часть его средств, которую он отдал взаймы другим, возвратится к нему вовремя… В чрезвычайных условиях эти доводы разума дополняются паникой… Деньги занимают на короткий срок и почти под любой процент, а при продаже товаров на условиях немедленного платежа не обращают внимания ни на какую потерю. Итак, во время торгового кризиса общий уровень цен падает настолько же ниже обычного уровня, насколько он стал выше его в течение предшествовавшего кризису периода спекуляции. По существу, это первое в истории экономической мысли изложение денежной стороны динамики экономического спада.
При этом Милль не согласен с пониманием экономического кризиса, предложенного Сисмонди. По его мнению, было бы большой ошибкой полагать, что кризис является результатом общего перепроизводства. Это последствие избытка спекулятивных закупок. Его непосредственной причиной является сокращение кредита, а средством преодоления – не уменьшение предложения, а восстановление доверия. В этом смысле Милля можно считать предшественником Кейнса.
Тенденции развития и социальные перспективы. Тенденции эволюции капитала Милль оценивал с позиций, близких к позиции Рикардо. Норма прибыли уменьшается, достигая постепенно минимума, который все еще побуждает осуществлять накопления и производительно использовать накопленные средства. Движение к минимуму можно замедлить ростом экспорта и вывозом капитала. Этим удаляется часть избыточного капитала, понижающая прибыль; причем капитал не теряется, а используется для создания новых рынков и ввоза дешевых товаров. Устранение части капитала повышает прибыли и норму процента и тем самым дает новый импульс к накоплению. Он полагает также, что тенденция нормы прибыли к понижению ослабляет аргументацию против роста государственных расходов.
Конечный итог рассматриваемого движения – это состояние застоя, когда прекращается борьба за экономическое преуспевание. К состоянию застоя, однако, Милль относился положительно, если оно достигается при высоком уровне производства. Он считал, что только в отсталых странах мира увеличение производства является первостепенной задачей. В более развитых странах экономически необходимым считается усовершенствование распределения. По мнению Милля, наилучшим существованием для людей является такое состояние общества, когда никто не беден и никто не стремится стать богаче. При таком застое, настаивал Милль, ничуть не уменьшится простор для роста всех форм духовной культуры, для морального и социального прогресса, состоящего в обеспечении для всех людей полной независимости и свободы действий, кроме запрета на причинение вреда другим людям.
Милль выступал против обычной критики частной собственности, считающей несправедливым право человека на вещи, им не созданные. Например, рабочие на фабрике создают весь продукт, но большая его часть принадлежит другому. Аргументация Милля полностью воспроизводит точку зрения Смита: труд на фабрике является только одним из условий, которые необходимо объединить для производства товара. Работу нельзя выполнять ни без материалов и оборудования, ни без сделанного заранее запаса средств к существованию для снабжения рабочих во время производства. Все эти вещи являются плодами предшествующего труда. Если бы рабочие имели эти вещи, им не было бы необходимости делить продукт с кем-нибудь, но, поскольку этих вещей у рабочих нет, им следует отдать некоторый эквивалент тем людям, которые располагают этими вещами, – как за предшествующий труд, так и за бережливость, благодаря которой продукт этого предшествующего труда был направлен для производительного использования.
Из сферы частной собственности, однако, согласно Миллю, должна быть исключена земля (польку она не является продуктом труда). Заметим, что аргументация Милля весьма схожа с аргументацией Смита.
В будущем, как считал Милль, будет происходить естественная эволюция капитала, приводящая к тому, что в некоторых случаях будет происходить объединение работников с капиталистами, в других – объединение работников между собой. В любом случае возникнет кооперация, предоставляющая всем работникам право на участие в прибылях. Постепенно владельцы капитала будут все больше убеждаться в том, что выгоднее предоставлять свой капитал ассоциациям, чем действовать самостоятельно. Капитал будет предоставляться под все более низкий процент. В конце концов «капитал, возможно, будет предоставляться в обмен на обязательства выплачивать его владельцу определенную сумму в течение определенного времени. При помощи такого… способа вся масса накопленного капитала может честно и естественно… превратиться в конечном итоге в общую собственность всех тех, кто участвует в его производительном использовании. Осуществленная таким образом трансформация капитала… кратчайшим путем привела бы к достижению социальной справедливости и наиболее выгодной с точки зрения всеобщего блага организации промышленного производства, какую мы только можем себе представить в настоящее время». Однако при этом придется заботиться о сохранении конкуренции между ассоциациями.
При этом Милль с подозрением относился к социалистическим планам переустройства общественной жизни. Он опасался, что социализм несовместим с индивидуальной свободой каждого отдельного гражданина. Таким образом, Милль оставался либералом. Возникающие острые социальные противоречия он приписывал не частной собственности на средства производства, как это делали социалисты, а злоупотреблениям частной собственностью. Злоупотребления следует устранить, а частную собственность оставить, по крайней мере, до тех пор, пока она создает значительные возможности для экономического роста.
Творчество Милля означало завершение классической экономической науки.
Если Смит, Рикардо и большинство их последователей рассматривали капиталистическую систему хозяйства как отвечающую природе человека и потому единственно рациональную, то уже в первой трети XIX в. некоторые экономисты выступили с критикой этой системы (С. Сисмонди, П. Прудон), другие эту критику дополнили противопоставлением ей иной, идеальной, по их мнению, системе (социалисты-рикардианцы, социалисты-утописты, К. Маркс).
