Индивидуализм

Карл Маркс произнес эти слова первым, причем с отвращением: «Культ личности». Однако к концу XX века почти все согласились с тем, что индивидуальный выбор имеет первостепенное значение для формирования экономической политики. Эта философия легла в основу тэтчеризма и рейганомики, а началось все с маленькой европейской страны — Австрии.

Хотя экономическая наука и пытается понять, почему люди принимают те или иные решения, классические экономисты ради упрощения предполагали, что люди поступают одинаково. Скажем, когда новые чипсы появляются в магазинах и бьют рекорды продаж, это происходит потому, что они нравятся покупателям. В противовес этому австрийская школа, появившаяся во второй половине XIX века и укрепившая позиции в прошлом столетии, концентрируется на конкретных причинах, побуждаюших индивида остановить выбор на конкретном продукте.

Мейнстримная экономическая наука чаще всего как смотрела, так и смотрит на мир «с высоты». Она изучает экономическое поведение либо страны в целом, либо какой-то ее подсистемы и использует агрегированные, совокупные показатели (иными словами, складывает части, чтобы получить суммарный итог) — такие как валовой внутренний продукт и инфляция. Австрийская школа, наоборот, считает, что во главу угла следует ставить личный выбор. В конце концов, действовать могут лишь индивиды; страны, компании и учреждения не обладают собственным сознанием — это коллективные сущности, состоящие из множества разных индивидов.

Экономические явления вроде благосостояния страны или уровня неравенства порождаются выбором, который делают тысячи индивидов, а вовсе не согласованными экономическими мерами государства или большого бизнеса. Отсюда делается вывод, что нет никакого способа, например, уменьшить неравенство до какого-то уровня: неравенство не зависит от планов людей — оно является выражением их действий.

Искусство или наука? Искусство или наука? Для австрийской школы с ее главенством индивида основным является положение, по которому экономика — скорее искусство, нежели наука. Эта идея может удивить всех, кто знаком с традиционной экономической наукой с ее графиками и уравнениями. Эти люди возразят: используя экономические модели, можно выявить процентное изменение почти чего угодно — от процентных ставок и периода рецессии до показателей, явно лежащих за пределами экономики, вроде доли беременных подростков и вероятности начала войны.

Увы, несмотря на уверенность экономистов в своих формулах, подобные научные прогнозы слишком часто оказываются неверными. Когда Мервин Кинг, председатель Банка Англии, представлял свои прогнозы, он предупреждал слушателей: единственное, в чем он уверен на сто процентов, — так это в том, что прогнозы не сбудутся. Предсказать будущее точно невозможно.

Отец-основатель австрийской школы Карл Менгер, опубликовавший в 1871 году книгу «Принципы экономики», считал, что экономика — это общественная наука, и пытался классифицировать действия людей в рамках определенного набора логических понятий. Однако в основном Менгер упирал на то, что природа экономики хаотична. По этой причине австрийские экономисты всячески избегают цифр и уравнений в своих исследованиях, и многие их статьи отвергаются профессиональными журналами на том основании, что в них недостаточно фактов, вычислений и уравнений.

Такова суть критики, которой австрийская школа подвергает ортодоксальную экономическую науку, создающую сложные модели, почти не принимающие в расчет индивидуальные решения. Уверовав в эти модели, экономисты рискуют упустить из виду скрытые мотивы, понуждающие людей делать тот или иной выбор.

Ловушка обобщения. Ловушка обобщения. Как заметил последователь Менгера, нобелевский лауреат австриец Фридрих фон Хайек, все люди разные, и даже если обходиться с ними абсолютно одинаково, реакция на такое обхождение будет разной. Единственный способ сделать людей равными, считал фон Хайек, — «обходиться с ними по-разному. Поэтому равенство перед законом и материальное равенство — не только не одно и то же, они еще и противоречат друг другу, и в наших силах достичь либо одного, либо другого, но не того и другого одновременно».

Возьмем, например, лавочника. Ортодоксальные экономисты принимают за аксиому то, что в течение дня лавочник старается увеличить прибыль по максимуму, — в конце концов, личная выгода остается одним из важнейших принципов, на что указал еще Адам Смит. Однако австрийский экономист заметит, что количество проданного точно так же зависит от того, насколько поздно открылась лавка и не поссорился ли ее хозяин с покупателями, которым теперь ничего не продаст. Подобные личностные факторы определяют поведение конкретного лавочника и, по большому счету, поведение всех лавочников в стране.

С точки зрения австрийского экономиста, спрос и предложение — это абстрактное описание причин, обусловливающих рост и падение цен, а вовсе не сами причины. Традиционная экономика возражает: ни одна общественная наука не обходится без абстракций и обобщений. Однако главная цель австрийской экономической школы — заставить ученых признать, что ценности, планы, ожидания и мировоззрение каждого человека субъективны.

Индивидуализм реабилитирован? Индивидуализм реабилитирован? Почему это столь важно? Научная школа, которая предостерегает от широких обобщений в области человеческого поведения, может казаться менее полезной, чем ортодоксальная экономика, пытающаяся предсказать итоги того или иного процесса и выработать конкретные меры через такие же широкие обобщения. Однако скептицизм австрийской школы был реабилитирован, и не в последнюю очередь потому, что фон Хайек и его коллега австриец Людвиг фон Мизес одними из первых предсказали гибель коммунизма, доказывая, что страна с плановой экономикой рухнет, так как власти никогда не получат достаточно информации о том, что движет людьми, принимающими индивидуалные решения.

Австрийские экономисты подчеркивают важность освобождения индивида от навязываемых решений. Идеал laissez-faire в итоге вдохновил ряд крупнейших экономических реформ XX века — именно австрийские идеи частично подвигли Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер на освобождение рынка и внедрение «экономики предложения». Рейган и Тэтчер соглашались с тем, что вместо попыток управления экономикой нужно сосредоточиться на потребностях и желаниях индивидов.

< Коммунизм | Все идеи | Экономика предложения >