Маржиналистическая революция

В 2007 году Дэвид Бекхэм заставил весь мир говорить о себе, когда ушел из испанского клуба «Реал Мадрид» и подписал пятилетний контракт с «Лос-Анджелес Гэлакси», клубом американской MLS, за (предположительно) $250 млн. Эта сумма возбудила повышенный интерес к сделке. Возможно, Бекхэм был отличным футболистом; возможно, это был великолепный маркетинговый ход и для клуба, и для MLS, которая прилагала все усилия, чтобы конкурировать с НФЛ, НБА и другими спортивными организациями США. Но… 250 миллионов одному человеку?

Как бы неэкономически это ни звучало, но уплаченная цена была выгодной. Футбольный клуб не заплатил бы столько, не ожидай он от сделки соразмерной прибыли. Те же поклонники Бекхэма считали, что футболисты такого класса стоят этих денег, и были не прочь купить все, что связано с Бекхэмом, — от футболок с его именем до одежды и бритв, которые он рекламирует.

Маржинальность. Маржинальность. Почему одного человека мы ценим больше другого? Великие спортсмены могут быть хороши, но почему они зарабатывают куда больше, чем те, без кого нашему бла гополучию пришел бы конец, — например, учителя или врачи? Ответ содержится в экономическом понятии «маржа» («предел»).

Триста лет назад Адам Смит упомянул в «Богатстве народов» парадокс, похожий на парадокс Бекхэма. Почему, спросил Смит, цена бриллиантов и воды так сильно разнится? В отличие от воды, без бриллиантов мы вполне можем обойтись — это лишь кусочек кристаллического углерода, пусть и безумно красивый. Смит решил, что изготовление бриллианта — его добыча, огранка, полировка и так далее — требует куда больших затрат труда, нежели добыча воды, что и обусловливает его цену. Более того, бриллиантов на Земле мало, в то время как воды большинству жителей Запада более чем хватает.

Похожим образом очень немногие могут подрезать мяч и пробить штрафной так, как Дэвид Бекхэм. Дефицит взвинчивает цену. Но это лишь первая половина объяснения. В конце концов, талантливых фехтовальщиков в мире тоже наперечет, но никто из них не заработает недельный доход Бекхэма и за несколько лет.

Ответ, предложенный экономистами в конце XIX века (включая Карла Менгера из австрийской школы), таков: ценность объекта, будь то Дэвид Бекхэм, бриллиант или стакан воды, субъективна. Она полностью зависит от того, насколько объект ценят в данный момент. Этот ответ может показаться простым, но на деле он оказался революционным. Раньше ученые полагали, что товары обладают ценностью сами по себе; после «революции предельной полезности» стало ясно, что объекты ценны лишь постольку, поскольку нравятся людям.

Предельная (маржинальная) полезность. Предельная (маржинальная) полезность. Вернемся к стакану воды. Для того, кто скитается по пустыне и мучим жаждой, вода бесценна, такой человек отдаст за нее любую сумму, может, даже и бриллиант. Но чем доступнее вода, тем меньше люди готовы за нее платить. Нам необходимо определить стоимость не всей воды в мире, а каждого конкретного стакана. Удовлетворение, которое человек получает от каждой следующей порции воды, экономисты называют предельной (маржинальной) полезностью этой порции. В данном случае это убывающая предельная полезность.

Есть много примеров, как цены растут или падают в зависимости от того, растет или падает предельная полезность объекта. В начале XXI века цена нефти упала до $20 за баррель, через несколько лет взлетела до $100 за баррель, в какой-то момент достигла $140. Из-за страха перед сокращением поставок нефти, подстегиваемого спросом стремительно развивающейся экономики, люди были готовы платить больше. Но как только мировая экономика вступила в фазу рецессии, цена вернулась на уровень $40 за баррель.

Теорию предельной полезности развил великий экономист Альфред Маршалл (1842–1924), выдвинувший гипотезу, согласно которой именно предельная полезность обусловливает решения потребителей. До того экономисты изучали в основном спрос и предложение, однако Маршалл утверждал, что это все равно что пытаться разрезать лист бумаги (бумага — это цена) одной половинкой ножниц. Маршалл считал, что нельзя рассматривать объект — тот же стакан воды — как обладающий конкретной ценой, определяемой расходами поставщика на добычу воды и разлив по бутылкам; необходимо учитывать и желания потребителей. Те купят товар, если он: (1) выглядит привлекательно; (2) доступен им по средствам; (3) оценен справедливо по сравнению с другими товарами. Все эти соображения влияют на предельную цену любого объекта, будь то стакан воды или всемирно известный футболист.

Мысля «маржиналистически». Мысля «маржиналистически». Маршалл делал акцент на «маржинальности»: люди делают что-то — производят лампочки, зубрят предмет перед завтрашним экзаменом — лишь до тех пор, пока дополнительный час работы или следующая лампочка того стоят. На каком-то этапе спать выгоднее, чем работать от зари до зари; точно так же доход от производства новой лампочки становится меньше ее себестоимости. Мы все мыслим маржиналистически — это наиболее практично. Таким образом, экономика развивается пошагово, а не гигантскими скачками. Маржиналистическая революция пролила свет на истинную природу экономической эволюции.

Хотя все люди по природе маржиналисты, понадобился Маршалл, чтобы идея предельной полезности стала одним из краеугольных камней экономики. Теперь эта идея отражается в бизнес-планах по всему миру. Вокруг нее вертится вся коммерция.

Но история Бекхэма на этом не заканчивается. Через два года после сделки с «Гэлакси» футболист вступил в перебранку с итальянским клубом «Милан». Ссора вновь подчеркнула значимость принципа предельной полезности. Итальянцы считали, что игроку достаточно заплатить столько, сколько таким, как он, платят обычно. Однако президент «Гэлакси» Тим Лейвеке сказал: «“Милан” не видит за всей этой историей фанатов, готовых раскошелиться ради звезды, и спонсоров, которым нужна реклама». Это классический пример маржиналистического мышления.

< Экономика предложения | Все идеи | Деньги >