Большинство маржиналистских моделей не учитывали действие денежных факторов. Между тем, проблемы денег и денежного обращения на рубеже веков и в начале ХХ в. приобрели самостоятельное практическое значение. В этот период в науке активно обсуждались следующие проблемы: золотой стандарт и его значение для системы цен, проблема имевшего место в конце XIX в. длительного снижения уровня цен, связь между стабильностью цен и стабильностью уровня производства и занятости, способы воздействия на денежную массу и т. д.
В первой трети XX в. наметились два основных направления в разработке количественной теории денег. Первое – механическое (Ирвин Фишер (1867–1947) и его последователи в США и Европе), которое исходило из предположения о существовании непосредственной связи между общей массой обращающихся в стране денежных знаков и товарными ценами. Общая масса имеющихся в стране денег и общая масса имеющихся товаров противостоят одна другой. Товарная цена есть результат отношения общей массы денег к общей массе товаров. Когда общая масса денег увеличивается, а масса товаров остается неизменной, то на каждую единицу товара приходится больше единиц денег, и тогда цена товара, выраженная в деньгах, растет. Когда же общая масса денег уменьшается при неизменности общей массы товаров, то на каждую единицу товаров приходится меньше единиц денег, и тогда цена товаров падает, и т. д. Колебания товарных цен под влиянием изменений в количествах денег и товаров происходят механически, вытекают из изменившегося соотношения тех и других.
Второе направление количественной теории – психологическое, которое представлено работами некоторых ученых австрийской школы (Ф. Визер, Л. Мизес), А. Афталиона (Франция), кембриджской школы (Англия). Они опирались в своем анализе на теорию «предельной полезности» и в отличие от первого направления большее внимание уделяли психологическим факторам и процессам, влияющим на денежное обращение.
И. Фишер в работе «Покупательная сила денег» (1911) развивал теорию денег классической школы (Д. Рикардо) с учетом новых явлений в денежном обращении первой четверти XX в. (в частности быстрого развития чекового оборота). Фишер стремился придать основным положениям количественной теории строгую математическую форму, удобную для статистического анализа.
И. Фишер ставил задачу вывести формулу для «уравнения обмена». Хозяйственный оборот выражается в обмене товаров на деньги — деньги и товары приравниваются друг к другу. Уравнение обмена и должно дать формулу этого равенства и установить покупательную силу денег. Она определяется количествами благ, которые можно купить за определенное количество денег. Чем ниже товарные цены, тем большие количества товаров могут быть куплены на известную сумму денег и, следовательно, тем выше покупательная сила денег, и наоборот. Таким образом, определение покупательной силы денег – то же самое, что и изучение уровня цен.
Уравнение обмена есть математическое выражение всех оборотов, совершенных в какой-либо стране в течение известного периода. Оно получается из сложения уравнений обмена всех отдельных сделок. На денежной стороне этого уравнения находятся две группы величин:
1) количество денег (М); 2) скорость обращения (V). На товарной стороне также две группы величин: 1) количество обмениваемых товаров (T); 2) цены этих товаров, или уровень цен (P).
MV = РТ (1).
Ее убедительность в значительной мере основывается на часто наблюдаемой связи между изменениями в уровне цен и изменениями в количестве денег. Однако для того, чтобы использовать ее для прогноза изменения цен в ответ на изменение предложения денег, необходимо сделать ряд дополнительных предположений: 1. причинная зависимость должна идти от MV к РТ. 2. V и Т должны быть неизменными по отношению к М. 3. номинальная величина предложения денег должна определяться экзогенно, независимо от спроса населения на деньги (например, Центральным банком, контролирующим денежную базу). Из этих предпосылок следует, что, если V = const, то Р изменяется прямо пропорционально изменениям М. Это так называемая жесткая версия количественной теории денег, исключающая все функции денег, кроме трансакционной, когда деньги рассматриваются только как средство обмена .
Фишер дал исчерпывающий анализ основной формулы количественной теории денег (уравнения обмена), справедливой в условиях экономического равновесия или вблизи него (он полагал, что при совершенной конкуренции отклонениями от равновесия можно пренебречь):
Записав равенство (1) как
P = (MV) / T, (2)
получаем, что уровень цен изменяется: 1) прямо пропорционально количеству денег в обращении; 2) прямо пропорционально скорости обращения денег; 3) обратно пропорционально объему торговли, осуществляемому с помощью этих денег.
Уравнение (2) часто записывают в виде
MV = PQ, (4)
где Q – величина совокупного выпуска. В этом случае
P = M (V / Q) (3a)
Q = M (V / P). (3б)
Предсказательная сила этих уравнений зависит от того, является ли V константой или нет. Фишер полагал, что V находится под влиянием относительно медленно протекающих изменений в банковской системе, транспорте и связи, в частоте поступлений и расходования денег в торговле и т. п. Поэтому с известной степенью условности V можно считать константой.
Тогда в короткий период, пока цены не успели измениться, ∆M пропорционально ∆Q. Рост предложения денег увеличивает совокупный выпуск, причем, по Фишеру, это может происходить тремя различными способами: 1) через неравномерность распределения денег (эффект Кантильона — Юма); 2) через уменьшение нормы процента, увеличивающее объем инвестиций; 3) через неравномерность роста цен, если затраты растут медленнее, чем цены на конечную продукцию. В более длинные периоды времени изменение М влияет только на цены.
Основное равенство простой количественной теории денег можно записать также в виде: (1 / V) РТ. Оно означает, что на руках у населения в денежной форме находится примерно 1 / V от суммы всех сделок. При отклонении М от этой величины возникает либо избыток, либо недостаток денег, приводящий соответственно к росту или падению цен.
Полагая, T / V = k = const, получаем M = kP, т. е. уровень цен прямо пропорционален количеству денег в обращении. Это уравнение не содержит никакого символа, выражающего альтернативные издержки хранения наличности: процентной ставки или дохода от других неденежных активов. Тем не менее, очевидно, что рост процентной ставки вызовет падение k, поскольку увеличится спрос на ценные бумаги, приносящие проценты. Падение процента, напротив, повысит величину k.
Этот вывод справедлив, если уровень производства не изменяется, и нет места самоускорению инфляции. При наличии последнего быстрое расширение количества денег в обращении может способствовать более чем пропорциональному росту цен. Количественная теория денег, как подчеркивал Фишер, верна только в условиях равновесия.
Если уровень цен начинает изменяться, то он начинает влиять на величину процента. Поэтому Фишер предложил различать номинальную и реальную норму процента. Номинальная норма процента определяется, как обычно, – это просто банковский процент. Если номинальную ставку обозначить через i, реальную ставку через r и темп инфляции через п, то
r = i – π. (4)
Ясно, что, в отличие от номинального процента, реальный процент может быть отрицательной величиной.
Уравнение (5), записанное в виде:
i = r + π (5)
получило название «уравнение Фишера». И допустим, что ∆M = 1 %, Q = const, V = const. Тогда в силу простой количественной теории денег π = 1 %, откуда в силу (6) ∆i = 1 %. Таким образом, рост инфляции вызывает рост номинальной процентной ставки (эффект Фишера).
Причем, высокая номинальная ставка процента связана не просто с высокой инфляцией, а с высокой ожидаемой инфляцией. Если фактическая инфляция была высокой, но она не была ожидаемой, то значение i обычно невелико.
Фишер утверждает, что для правильного понимания смысла процентной ставки важны потоки доходов, а не запасы. Люди пытаются изменить поток своих будущих доходов, сберегая и привлекая заемные средства. В результате возможность иметь доход сегодня, а не в будущем, получает свою оценку, которая и есть норма процента .
Идеи Фишера быстро завоевали популярность, но серьезные экономические потрясения начала и первой трети ХХ в. (военная и послевоенная инфляция, первый послевоенный экономический кризис 1921 г., валютные кризисы) потребовали корректировки и уточнения количественной теории. Так, вопреки основному положению теории Фишера о зависимости цен от количества денег в обращении в данный период не наблюдалось параллелизма между изменением объема денежной массы, уровнем цен и движением валютных курсов. Кроме того, наглядно проявилась зависимость уровня цен от циклических колебаний производства. Сама неравномерность движения цен некоторых групп товаров в ходе цикла побуждала к переоценке положения количественной теории об «общем уровне цен», обусловленном чисто монетарными и чисто количественными факторами.
Авторов, вносивших поправки и усовершенствования в количественную теорию в тот период, можно условно разделить на две группы. Авторы первой группы (К. Менгер, А. Афталион и др.), сохраняя исходные взгляды на уровень цен как на функцию изменения денежной массы, стремились уточнить некоторые положения количественной теории денег в свете вышеперечисленных новых экономических явлений. Так, например, французский экономист А.Афталион в работе «Деньги, цены и валютные курсы» (1927) при анализе причин изменения ценности денег в период после первой мировой войны, пришел к выводу, что новые явления в сфере денежного (в частности, отсутствие параллелизма между ростом денежного обращения и ростом товарных цен, между уровнем цен и степенью обесценения денег и т. д.) не укладываются в рамки количественной теории и что для объяснениия вышеназванных процессов необходимо учитывать действие «психологических факторов». Афталион утверждал, что рост денежной массы действительно влечет за собой рост товарных цен, однако не потому что изменилось соотношение количества денег и количества товаров, а потому, что возросший приток денег в кассы предпринимателей побуждает их к переоценке денежной единицы. При обосновании своей позиции Афталион опирался на теорию предельной полезности австрийской школы, согласно которой стоимость товаров и денег определяется субъективными оценками их стороны продавцов и покупателей. Эти психологические оценки, как он утверждал, в конечном счете отражаются на изменении уровня товарных цен, причем цены возрастают не пропорционально росту денежной массы. Кроме того, по мнению Афталиона, на уровень товарных цен оказывают влияние мотивы предвидения, неуверенности, ожидания и т. п.
К более радикальной ломке некоторых устоявшихся положений количественной теории прибегли авторы второй группы (У. Митчелл и его группа, создавшая гарвардский барометр). Пытаясь привести ее в согласие с наблюдавшимися в тот период явлениями в денежно-кредитной сфере, они отказались от определения уровня товарных цен на основе противопоставления всей денежной массе всей товарной массы, отрицали и само наличие «общего уровня цен». Эти авторы, в частности, стремились установить зависимость движения цен от движения капиталистического цикла, пытались выяснить неравномерность движения цен отдельных товарных групп в ходе цикла и т. д.
В результате развернувшихся дискуссий появилась необходимость в упрочении позиций количественной теории денег. Как результат, в первой трети XX в. в Западной Европе получила распространение новая версия количественной теории, отличавшаяся от транзакционного подхода И.Фишера. Эта версия вошла в историю экономической мысли под названием «теория кассовых остатков». Сторонники этого подхода — профессора Кембриджского университета А. Маршалл, А. Пигу, Д. Робертсон, М. Кейнс (в его ранних работах) – так же как и Фишер, стремились обосновать тезис об определяющем влиянии изменений денежной массы на уровень цен. Различия двух вариантов количественной теории проявились прежде всего в общем подходе к исследованию проблем денег. Концепция Фишера в основе своей была макроэкономической. Особое внимание он уделял агрегатным потокам денег в хозяйственном обороте, взятом как единое целое. Главным же объектом анализа для кембриджских ученых были мотивы накапливания денег у индивидуальных участников хозяйственного процесса. Их интересовали ответы на вопросы: почему люди хранят деньги? От каких факторов зависит спрос хозяйственных субъектов на кассовые остатки? Чем определяется пропорция, в которой то или иное лицо делит свой текущий доход между деньгами и альтернативными формами финансовых или материальных активов?
Кембриджские ученые исходили из двух мотивов хранения денег – как фонда средств обращения и как резерва на покрытие непредвиденных нужд. Фишер же, как мы уже отмечали, учитывал только функцию обращения.
Кембриджский вариант основного уравнения количественной теории выглядит следующим образом:
M = KRP
где М – объем денежной массы; R – общая величина произведенной продукции в физическом выражении; Р – общий уровень цен на товары и услуги; К – коэффициент Маршалла, показывающий, какую долю номинального дохода хозяйствующие субъекты предпочитают держать в форме наличных денег (кассовых остатков).
Левая часть формулы выражает предложение денег, задаваемого извне существующей кредитно-денежной системой. Правая отражай спрос на деньги, который определяется общим номинальным доходом членов общества с учетом того, какая часть этого дохода хранится в виде кассовых остатков и временно изымается из обращения. В отличие уравнения Фишера, кембриджский вариант в центр внимания ставит не движение денежной массы, а накопления в кассах предприятий и частных лиц. Исследуются факторы, от которых зависит спрос на кассовые остатки, и выделяются два мотива накопления: образование фонда средств обращения и образование резервов на покрытие непредвиденных нужд. Особое внимание при анализе движения денежной массы уделяется принципам распределения дохода, где в качестве критерия выступают: с одной стороны, удобство накапливаемых денежных остатков, а с другой – оценка жертв упущенной выгоды. Этот «выбор на пределе» получил в дальнейшем развитие в теории Кейнса. Тем не менее выводы, вытекающие из кембриджского уравнения, не противоречат основному выводу из количественной теории денег: при постоянстве K и R изменение денежной массы скажется исключительно на изменении цен.
И хотя, как замечает В. М. Усоскин, «принцип выбора между деньгами и другими формами хранения богатства не получил в теории кассовых остатков последовательного выражения. С помощью ряда упрощений анализ в конечном счете переводился на рельсы традиционной количественной теории с ее ключевым выводом о наличии жесткой причинной связи между количеством денег и общим уровнем цен» (усоскин. ден. мир. с. 58), теория кассовых остатков наметила новые подходы к изучению денег, заострила внимание на психологических реакциях хозяйственных субъектов. в основе которых лежит универсальный принцип выбора «на пределе».
Несмотря на существенные несовершенства, количественная теория получила в конце 20-х – начале 30-х гг. самое широкое применение в качестве теоретической основы денежно-кредитной политики .
Важный вклад в изучение денежной экономики внесли также представители Стокгольмской (шведской) школы и особенно, ее непосредственный предшественник и основатель – Кнут Викселль (1851 – 1926).
Основные работы: «Стоимость, капитал и рента» (1893); «Исследование в области теории общественных финансов» (1896); «Процент и цены» (1898); «Лекции по политической экономии» в 2-х томах (1901, 1906).
Заслугой Викселля можно считать то, что ему удалось связать воедино теорию предельной полезности, теорию предельной производительности и концепцию общего равновесия. Однако он не был безоговорочным сторонником равновесного подхода. В частности, Викселль считал, что некоторые экономические процессы нелинейны: они самоподдерживаются или самоускоряются (самозамедляются). Процессы такого рода, опосредованные ожиданиями экономических субъектов, Викселль называет кумулятивными.
Простейшим примером кумулятивных процессов в экономике является движение цен на основе ожиданий субъектов: если хозяйствующие субъекты осознали тенденцию роста цен, то фактический рост цен будет все больше и больше набирать скорость. Об этом эффекте знали уже Милль и Маршалл, но Викселль связал его с представлением о нелинейности (кумулятивности) поведения экономики в целом, а не только движения цен. Так, сокращение инвестиций ведет к сокращению спроса и падению цен, что влечет за собой дальнейшее уменьшение инвестиций. Напротив, рост инвестиций на основе ожидания большей прибыли ведет к увеличению спроса на потребительские и инвестиционные товары и тем самым к новому росту инвестиций .
С нелинейностью экономики Викселль связывал и то важное обстоятельство, что принцип рыночной саморегуляции имеет в ней ограниченную силу. Производство, в частности, не может все время плавно расширяться в соответствии с численностью населения, периодически возникают экономические кризисы.
Среди экономических кризисов, по Викселлю, следует различать торговые и денежные кризисы. Первые вызываются процессами в самом производстве, характером накопления капитала. Вторые вызываются способом функционирования денежной системы и представляют собой панику на денежном рынке. Важно, что денежный кризис может усилить торговый. В период кризиса спрос на заемные средства все более и более превышает реальные сбережения. Причина ненасыщаемости спроса на капитал заключается в неопределенности будущего.
Анализ денежных факторов. Классики, по мнению Викселля, верно предполагая, что количество денег влияет на уровень цен, не объяснили причин изменения количества денег. В развитой экономике продукты обмениваются не на продуты, а на деньги. Но денежный спрос может быть искусственно раздут. В этом случае денежный фактор создает неравновесие (неравенство между спросом и предложением товаров), что вызывает изменение цен. Вместо того, чтобы изменение количества денег считать причиной изменения цен, надо оба явления рассматривать как следствия движения нормы процента.
Развивая эту идею, Викселль выдвинул понятие денежного равновесия как ситуации, когда эмиссия денег не нарушает равенства между спросом и предложением товаров. В этом случае цены остаются стабильными. Такого рода равновесие возникает только при наличии равенства между денежной и естественной (реальной) нормой процента. Первая – это та норма процента, которая имеет место фактически при предоставлении кредита (ставка процента на рынке ссудного капитала). Вторая равна «предвосхищаемой прибыли, получение которой ожидается от использования денежного займа», т. е. тем денежным доходом, который предприниматель надеется извлечь (но не обязательно извлекает) в результате вложения капиталов, взятых в кредит (это доходность реально функционирующего капитала, норма прибыли, или в терминологии Кейнса, предельная эффективность капитала).
Если естественная ставка процента выше денежной ставки, то I > S, что вызовет рост цен из-за повышенного спроса на инвестиционные товары и приведет к нарушению равновесия денежного рынка и рост цен. Если равновесие денежного рынка не восстанавливается, то рост цен может вызывать новый рост инвестиций, и процесс может стать «кумулятивным» (самоподдерживающимся). Для предотвращения этого процесса мерами денежно-кредитной политики ставка денежного рынка должна быть увеличена до уровня, при котором восстанавливается равенство сбережений и инвестиций.
Если наоборот, естественная ставка процента ниже денежной, то I < S, и разворачивается обратный процесс: снижается спрос на инвестиционные товары, цены снижаются. Банки должны принимать меры по снижению денежного процента, например с помощью расширения банковского кредита.
Различием этих норм процента Викселль объясняет экономический парадокс конца XIX в.: низкие цены и низкие нормы процента одновременно. Казалось бы, низкие нормы процента вызывают расширение кредита, рост платежеспособного спроса и тем самым повышение цен. По мнению Викселля, цены понижались потому, что действительная норма процента превышала естественную, т. е. на самом деле была очень высокой.
Отсюда Викселль формулирует следующие условия равновесия:
1) равенство денежной и реальной (естественной) ставки процента.
2) спрос на заемный капитал равен предложению сбережений, (I = S).
3) отсутствует тенденция к изменению цен.
Другими словами, когда действительная и естественная нормы процента совпадают, то S = I и цены стабильны.
При неравенстве естественной и действительной норм процента сбережения не равны инвестициям и начинает изменяться уровень цен, возникает неравновесие. Прежнее равновесие, полагает Викселль, не может восстановиться автоматически, для этого требуется изменение денежной политики.
Огромный интерес представляют анализ Викселля общественного сектора экономики. Прежде всего, Викселль выступал за расширение экономических функций государства в связи с необходимостью регулирования монополий и обеспечения общественных услуг.
Викселль также впервые применил принципы теории предельной полезности к анализу общественного сектора и выдвинул идею, что услуги предприятий общественного сектора и естественных монополий должны оцениваться в соответствии с принципом предельных издержек (т. е. цены устанавливаются на основе предельных затрат на единицу продукции).
Таким образом, К.Викселль был автором ряда плодотворных идей, многие из которых опередили свое время и предвосхитили теории Кейнса, Хикса и даже некоторые положения современных неолиберальных теорий. К сожалению, в свое время идеи Викселля были малоизвестны, т. к. были поздно переведены на английский язык, а также потому, что идея государственного вмешательства в экономику еще не была востребована практикой. Тем не менее, идеи К.Викселля заложили основы целой школы экономической мысли – Стокгольмской (или шведской) школы, которая, несмотря на короткий период своего существования, представила множество плодотворных идей и стала теоретической основой шведской модели экономики.
Стокгольмская школа объединила ряд оригинальных исследователей, внесших вклад во многие области экономической науки. Основные представители: Гуннар Мюрдаль (1898–1987) (Нобелевская премия 1974 года за работы по теории денег и конъюнктурных колебаний и анализ взаимовлияния экономических, социальных и институциональных процессов), Бертил Улин (Олин) (1899–1979) (Нобелевская премия 1977 года за вклад в теорию международной торговли и международного движения капитала), Эрик Линдаль (1891–1960) и Эрик Лундберг (1907–1987). Э. Линдаль, а затем Э. Лундберг разработали и использовали «метод последовательностей», на основе которого анализируются разрывы в ожиданиях (расчетах) участников производства. Выводы их теоретического анализа экономической динамики служили для обоснования политики стабилизации.
Наследие Стокгольмской школы сложно трактовать как единое теоретическое образование, она не создала единой аналитическое модели. Скорее это собрание самобытных идей, которые, однако, имеют ряд общих черт. Основной круг вопросов, находившихся в центре внимания этих экономистов определила «великая депрессия», поставившая перед экономистами ряд новых проблем – проблемы экономического неравновесия, проблемы государственного регулирования экономики.
Прежде всего, отметим специфику примененного ими метода анализа – макроэкономический подход. Огромное значение для развития экономического анализа имело введение понятий ex-ante и ex-post. Первое означало, что экономический процесс рассматривают с точки зрения прогнозируемых, ожидаемых результатов, а второе – с точки зрения анализа свершившегося результата. Тем самым в центр исследований были поставлены оценки будущего в качестве фактора, в значительной степени определяющего состояние и развитие экономики. Введение понятий ex-ante и ex-post позволило поставить в центр теоретических построений неравновесную модель, в которой движущей силой выступало отклонение величин ex-ante от ех-post, причем подобные отклонения рассматривались как внутренне присущие экономике. Отсюда шведские экономисты выводили необходимость государственного вмешательства в экономику.
Динамический метод следует также признать оригинальным вкладом шведской школы в мировую экономическую мысль.
Исследования Э. Линдаля в области динамического анализа основывались на идее о необходимости включения в анализ фактора времени. (Если этот фактор учитывается, тогда статичная ситуация может представлять лишь частный случай более общего динамического анализа.) Он ввел понятия «временное» и «межвременное» равновесие. «Межвременное» равновесие означает такую ситуацию, когда равенство спроса и предложения достигается при ценах, соответствующих ожиданиям, т. е. тех, которые определили уровень спроса и предложения. С помощью метода «межвременного» равновесия можно анализировать динамические процессы.
Метод «временного» равновесия означает, что цены достигают равновесия между спросом и предложением в течение данного периода. В этом случае цены определяются системой уравнений для каждого периода отдельно. Динамический процесс представляет последовательность равновесных ситуаций. Динамический метод, разработанный шведскими учеными, оставлял вне поля зрения процесс приспособления системы к возмущениям, или отклонениям, неясной оставалась и связь между последовательными периодами. Э. Линдаль охарактеризовал такой метод как решение динамических проблем в рамках статичной основы.
Шведские экономисты видели недостатки подобного метода, и Э. Линдаль в ряде публикаций предложил подход к анализу неравновесных ситуаций с помощью метода последовательностей. В центр внимания он поставил проблему реализации ожиданий, т. е. совпадения планируемых и действительных величин. Изменение ожиданий, по его мнению, является важнейшим стимулом для экономики, причем в зависимости от реализуемости ожиданий и от действительно достигнутых значений экономических показателей формируются новые ожидания. Таким образом, процесс экономического развития предстает как последовательность взаимосвязанных состояний, связь между которыми обеспечивается ожиданиями.
Линдаль уделил особое внимание проблеме предпринимательских ожиданий и зависимости последних от состояния финансовой системы и даже от намерений руководителей банков относительно будущих условий кредитования. Детальное исследование взаимосвязи между процентными ставками (как действительными, так и ожидаемыми) и поведением предпринимателей, с одной стороны, и взаимосвязь процентных ставок с нормой сбережений, структурой и величиной дохода, с другой, является вкладом Линдаля в разработку неравновесной динамической модели экономики.
Представители стокгольмской школы стремились сочетать теоретический анализ фундаментальных проблем с практической деятельностью по проведению экономической политики.
Главная идея шведских экономистов в отношении выбора инструментов государственной политики состояла в том, что необходимо отдавать предпочтение кредитно-денежной политике перед фискальной. Они объясняли это тем, что именно кредитно-денежная политика влияет на ожидания хозяйствующих субъектов и позволяет действовать более осторожно. При этом представители Стокгольмской школы отдавали себе отчет, что кредитно-денежная политика оказывается действенной именно в условиях неполной информации, в условиях же совершенного предвидения существенное влияние на цены оказать нельзя, и кредитно-денежная политика играет пассивную роль. Изначально Лундберг, в качестве главного средства антициклической политики видел изменение учетных ставок в критических точках цикла, но со временем, в частности после неудачных попыток проведения политики «дешевых денег» в Швеции и других странах, представители стокгольмской школы признали, что манипулирование процентной ставкой не является достаточно эффективным методом регулирования в условиях депрессии. Улин в 1931 г. выдвинул идею о необязательности ежегодной сбалансированности государственного бюджета, причем он считал достаточным, чтобы бюджет был сбалансирован на протяжении одного цикла в целом. С тех пор положительное отношение к экспансивной финансовой политике в условиях низкой конъюнктуры стало частью «шведского подхода». Проблема бюджета и налогов рассматривалась шведскими экономистами не только в связи с антициклической политикой, но и с точки зрения политики социальной. Так, например, Линдаль считал, что государство должно быть гарантом удовлетворения основных потребностей человека, и налоги следует воспринимать как плату за его услуги.
Модель взаимодействия экономических и социальных переменных Г. Мюрдаля.
Основные работы: «Мировая экономика. Проблемы и перспективы» (1956); «Азиатская драма: исследование о бедности народов» (1968).
Г. Мюрдаль разработал институциональную теорию преодоления отсталости, проведения структурных преобразований в странах «третьего мира». Одна из посылок Мюрдаля состояла в том, что экономические проблемы в этих странах нельзя рассматривать в качестве доминирующих, необходимо увязывать их решение с решением социальных проблем.
На основе обстоятельного анализа реальных процессов, происходящих в странах Южной и Юго-Восточной Азии, Мюрдаль пришел к выводу: проблемы и трудности индустриализации связаны не с недостатком капитала, а с социальными противоречиями, господством архаичных институтов. Парадокс состоит в том, что люди не могут найти применения своему труду, а рабочих рук для индустриального развития не хватает. Мюрдаль обнаружил, что при устарелой структуре и низком уровне образования сельское хозяйство оказывается неспособным «отдать» промышленности и городу свободные рабочие руки.
Согласно выводам Мюрдаля, инструменты рыночной экономики в странах «третьего мира» «работают» не по привычным схемам ортодоксальной теории. Здесь действуют иные стимулы, сохраняются иные традиции и подходы. Поэтому в основе преобразований должен лежать не рыночный автоматизм, а реализация эффективной государственной политики на основе всестороннего учета местных условий и особенностей. Важны не только и не столько источники инвестиций, сколько формирование соответствующего уровня потребления, стимулирование внутреннего спроса, изменение общественных институтов, развитие современной инфраструктуры. В противном случае, если в отсталых странах будут сохраняться старые структуры, индустриализация только породит новые диспропорции и противоречия.
Теория внешней торговли Хекшера-Улина. Вклад Эли Хекшера (1879–1952) и Бертила Улина в теорию международной торговли состоит в том, что они трансформировали принцип сравнительных преимуществ Рикардо. Принцип Рикардо в общем справедлив, но не исчерпывает всех особенностей сопоставления условий внешней торговли. Во внешнеторговом обмене растет доля товаров обрабатывающих отраслей, услуг. В формировании мировых цен все значительнее роль не столько природных, сколько иных факторов.
В трактовке шведских экономистов издержки во внешней торговле определяются ценами на факторы (труд, капитал, природные ресурсы, технологию), которыми участники торговли наделены по-разному. Одни факторы имеются в избытке, других не хватает. А цены факторов определяются их редкостью. Стране выгодно специализироваться на торговле тем ресурсом, которым она обладает в избытке. Например, если страна располагает избытком капитала, ей выгоднее экспортировать капиталоемкую продукцию (машины, станки, транспортные средства, оборудование).
Таким образом, модель внешней торговли Хекшера-Улина выдвигает в качестве определяющего принцип специализации на экспорте той продукции, в структуре издержек которой преобладают затраты на факторы, имеющиеся в изобилии. Торговля на основе факторных преимуществ обеспечивает максимум выгоды. В торговой стратегии фирм и государства целесообразно строить расчет на усиление факторных преимуществ, стимулировании экспорта.
Концепция факторов производства в известной мере является лишь общей схемой. Она не способна учесть все многообразие факторов. Влияние факторов на торговлю отдельных стран неоднозначно, порой противоречиво. Факторный «выигрыш» при определенных условиях может обернуться и негативной стороной. Например, переключив ресурсы на добычу и экспорт нефти, Англия отвлекла их из других отраслей, притормозила развитие точного машиностроения. Под влиянием научно-технического прогресса происходит модификация факторов, определяющих величину сравнительных издержек.
Идеи стокгольмской школы в момент возникновения не оказали большого влияния на экономическую теорию. Некоторые авторы (Худокормов. с. 108) связывают это с тем, что для развития школы необходима определенная критическая масса активных исследователей и сторонников. Большинство же ее членов оставили научную работу в рамках проблематики школы и затем перешли к практической деятельности в качестве высокопоставленных государственных служащих. Кроме того, работы этой группы экономистов в первую очередь адресовались шведской публике. Большинство публикаций выходило на шведском языке, и не было известно в англоязычных странах. Появление теории Кейнса еще более уменьшило шанс шведских экономистов на достойное признание, хотя во многих вопросах они опередили Кейнса. Как ни парадоксально, но практические рекомендации, разработанные шведскими экономистами, не были оценены современниками в полной мере, хотя и подготовили общественное мнение к восприятию государственного регулирования экономики. Основной вклад стокгольмской школы заключается в развитии «чистой» экономической теории. Понятия ex-ante и ex-post прочно вошли в научный оборот и во многие учебники по экономической теории. Творчество Линдаля оказало большое влияние на Хикса. И сегодня многие экономисты пытаются построить макроэкономическую теорию, опираясь на микроэкономический подход (идея Линдаля). Разработки Лундберга получили дальнейшее развитие в работах П.Самуэльсона и У.Баумоля, а также стимулировали исследования в области макроэкономической динамики. Исследование факторов ожиданий и неопределенности позже нашли отражение в работах Кейнса. Многие положения и выводы стокгольмской школы требуют дальнейшего изучения с позиций современного состояния экономической науки.
